Мы, утонувшие - Страница 188

188

— Это несчастный случай.

Он заметил, как смотрит на него Кнуд Эрик, и ответил вызывающим взглядом. Кнуд Эрик отвел глаза.

— Беда не приходит одна, — добавил Херман примирительно.

Теперь он изрекал одни банальности. Бессмысленная болтовня, эти оскомину набившие народные мудрости. И все же в словах было нечто успокоительное, как будто он хотел утешить не только Кнуда Эрика, но и себя самого. Смерть Баера его напугала. Словно кто-то неожиданно заорал ему в ухо. Жалеть-то капитана ему нечего. Он сразу понял, что смерть Баера ему лишь на руку. Поможет избежать массы неприятных обвинений.

— Я должен поговорить с фрекен Кристиной, — произнес он и поднялся по трапу.

Кнуд Эрик последовал за ним. Херман открыл дверь на камбуз. Она сидела, съежившись, на маленькой банке. Хельмер спиной к ней стоял у плиты. Девушка подняла на него глаза. Лицо бледное, заплаканное, глаза красные. Волосы от соленой воды распрямились и приклеились к голове неопрятными клочьями.

— Фрекен Кристина, — сказал он, — мне необходимо с вами поговорить. Речь идет о вашем отце.

— О моем отце? — спросила она непонимающе.

— Давайте выйдем.

Он отступил, чтобы она могла выйти с камбуза. Девушка послушалась, ни о чем больше не спрашивая. Она двигалась как сомнамбула. Херман подвел ее к борту, находящемуся с подветренной стороны. Крепко держась, они стояли друг напротив друга, а корабль то поднимался, то опускался на мощной волне. Он не знал, что произойдет, но чувствовал, насколько напряжен. Сломается ли она? Или в дикой ярости бросит ему в лицо новые обвинения? Может, даже обвинит в убийстве отца? К нему вернулась неуверенность, которую он всегда ощущал в ее присутствии. Только теперь усилившаяся в тысячу раз. Справится ли он с ситуацией?

Собравшись, он придал голосу деловитую сухость.

— Фрекен Кристина, — услышал он свой голос, — мне чрезвычайно жаль, что именно я должен сообщить вам печальную новость, но ваш отец только что умер. От сердечного приступа.

Произнося эти слова, он не смотрел ей в лицо. Взгляд его был направлен вниз, что можно было расценить как знак участия и уважения к ее горю. Но сам он знал, причина тому — неуверенность. Херман заранее чувствовал себя проигравшим, ждал чего-то ужасного, цепной реакции событий, которая повлечет за собой его гибель.

Он все сказал и ждал ее реакции. Ничего не происходило. Он больше не мог выносить ожидания и поднял глаза. Кристина не шевелилась. Выражение ее лица не изменилось, словно девушка не услышала его слов.

То, что произошло в следующую секунду, явилось для него полной неожиданностью. Фрекен Кристина сделала шаг вперед, положила голову ему на плечо и зарыдала. Пару секунд Херман оцепенело стоял, опустив руки. Затем обнял ее и стал медленно баюкать в такт движению корабля, чтобы не потерять равновесия и не упасть на мокрую палубу. В нем словно все взорвалось. Неуверенность, владевшая им мгновение назад, превратилась в ощущение триумфа, растущее с силой бьющего из-под земли гейзера.

Так они и стояли. Херман готов был оставаться там вечность. Им владело сознание собственной силы. Чувствуя на плече легкое давление ее лба, он гладил Кристину по мокрым спутанным волосам, бормоча что-то бессмысленное и утешительное. Между ними вдруг зародилась какая-то связь, и он не имел ни малейшего понятия, как это получилось. Просто возникла, и все. Херман ощутил это очень отчетливо и ответил вспышкой внезапной заботы. Он как будто ребенка в руках держал.

— Пойдемте, — произнес он, — вам нужно увидеть отца.

Доведя девушку до каюты, Херман распахнул дверь.

— Думаю, вам лучше побыть с ним одной, — сказал он предупредительно.

Подошел к Вильгельму и сменил того у штурвала.

Херман приказал увеличить парусность судна. Шел круто. Корабль прокладывал путь под прессом ветра, так что вода находилась практически на уровне борта. Он видел беспокойство в глазах мальчишек, но все молчали. Он подозвал их:

— Баер мертв. Теперь я — капитан.

И он вновь остался один у штурвала. Через штурвал сила моря передавалась его рукам. Чувство заботы угнездилось в нем и превратилось в уверенность. Она принадлежит ему. Окончательно и бесповоротно.

Он подумал о мертвеце, лежавшем в каюте. Больше всего ему хотелось завернуть тело в парусину и без лишних выкрутасов отправить за борт. Но он понимал, что так дело не пойдет. Порт Сен-Мало — не самый ближний свет, но, если ветер не переменится и он будет твердо держать курс, они успеют добраться туда за два дня. В каюте Баеру, конечно, не место. Не может же фрекен Кристина спать с мертвым отцом под боком. Может, кубрик. Там теперь есть свободная койка.

Он усмехнулся. Им это пойдет на пользу, этим двум щенкам. Пусть поспят с мертвецом.

Херман оставался у руля весь день. Не хотелось уходить. Корабль — его. Херман скользил по волнам с мертвым капитаном на борту и женщиной, которая ждала его в каюте, и мурлыкал себе под нос старую шанти о пьяном моряке, очутившемся в постели капитанской дочки.

Да, то была мечта. «Put him in the bed with the captain’s daughter». Но эта мечта стала для него явью.

Когда настал вечер, он спустился к фрекен Кристине с тарелкой супа. В каюте было темно. Он чиркнул спичкой и зажег керосинку, прикрученную к переборке.

— Вам надо поесть, — произнес он, протягивая ей тарелку.

Она послушно поднесла ложку ко рту. Он молча ждал, пока она поест. Затем унес тарелку на камбуз.

В полночь он еще стоял у штурвала. Отстоял три вахты подряд. Настало время «собачьей» вахты. Херман закрепил штурвал и подошел к трапу, ведущему в кубрик. Спустившись, растолкал Вильгельма. Мальчишка вывалился из койки. Спал прямо в одежде. В руке — нож, наверняка подарок на конфирмацию. Из другой койки выскочил Кнуд Эрик. Тоже с оружием.

188