Мы, утонувшие - Страница 123

123

Она перекладывала все на Альберта. Не принимала никаких решений. Глядела Альберту в рот, словно ждала, что с этого момента он будет устраивать ее жизнь.

Только в одном она стояла твердо. Кнуд Эрик не пойдет по стопам своего отца. Она слышала шепот смерти в ракушке. Ее сын никогда не свяжет свою жизнь с морем. Клара словно просыпалась ото сна, в который всегда погружалась в присутствии Альберта, выпрямлялась на стуле, голос приобретал неожиданную резкость.

Мальчик покорился, когда Клара Фрис поставила вопрос ребром. Альберт слышал, как он клянется матери никогда не быть моряком. И теперь по лицу его видел, что совесть у ребенка нечиста. Он и сам испытывал угрызения, хотя для себя давно решил, что другому не бывать. Он ведь сам наставлял мальчика на это поприще. Его истории, бесконечные разговоры о чужедальних странах и кораблях, уроки гребли, его влияние — все толкало податливого мальчика в одном направлении. А еще то, что находилось вне материнского или отцовского контроля: вечный шум моря за молом, вид марсельных, брамсельных шхун и баркентин с поднятыми парусами, наполненными ветром, выходящих из гавани в далекие моря, к Рио-де-ла-Плата, на Ньюфаундленд, в Опорто, Гавр, Вальпараисо, Кальяо и Сидней, — любой мальчишка мог перечислить легендарные названия, сладкой болью отзывающиеся в маленьких душах.

Клара Фрис это знала. В ее резкости было что-то от мольбы, и мольба эта была обращена к нему. У Альберта имелись средства отвратить мальчика от избранного пути.

Она переводила взгляд с мальчика на старика, подозревая сговор:

— Как дела с чтением?

— Хорошо, — ответил сын с немногословностью, свойственной детям, когда речь заходит о школе.

— Он только пошел во второй класс, а уже свободно читает, — похвалил Альберт.

Клара взглянула на него.

— Значит, ему даются науки, — постановила она. — Может, станет судовым маклером?

Вопрос застал Альберта врасплох. Приходилось признать, что он никогда не рассматривал такого варианта. По его мнению, карьера хорошего судового маклера не начинается в конторе. Нет, начинать надо на палубе и уж затем продолжать в более абстрактном мире фрахтов. Так было с ним, так следовало поступать и прочим.

— Почему нет, — прозвучал уклончивый ответ. Он не знал, как объяснить ей все это.

Клара заметила неодобрение Альберта и решила, что тот, видимо, не желает помогать мальчику. Поджав губы, она замолкла.

— Если хорошо учиться, можно очень многого достичь. Но пока, наверное, рановато…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — вмешалась она. — Что с хорошим аттестатом можно сдать экзамен на штурмана. Но поверь мне, не эту дорогу следует выбрать моему мальчику.

Она повернулась к сыну:

— Ты слышишь, Кнуд Эрик?

Мальчик молча кивнул, опустив глаза. По щеке прокатилась слеза, он громко втянул в себя воздух, вскочил со стула и выбежал на кухню.

Она обвиняюще посмотрела на Альберта, словно он, а не она сама был причиной слез ребенка.

— В городе несколько судоходных компаний, — заметил он. — Я без труда смогу его устроить, когда придет время.

— Как было бы здорово!

Она оттаяла и наградила его улыбкой. Затем вышла, чтобы вернуть сына в гостиную. С кухни доносился ее голос.

Альберт остался один, сознавая, насколько пустым было его обещание.

— Когда придет время, — повторил он себе под нос и быстренько прикинул в уме. — Когда придет время, меня уже не будет.

* * *

Клара ждала Альберта, когда кто-то неожиданно постучался в дверь. Она пошла открывать. На лестнице стоял Херман. Клара знала его еще с тех пор, когда был жив муж. Хеннинг плавал вместе с Херманом и рассказывал о нем. Он знал, какие шли разговоры об убийстве отчима, но не верил в это и всегда отзывался о Хермане как о хорошем товарище.

Херман и Хеннинг были как-то одинаково легкомысленны, и Клара подозревала, что их дружба окрепла в портовых кабаках.

Вернувшись в Марсталь, Херман нашел время зайти, чтобы выразить соболезнования по поводу гибели Хеннинга. Этого Клара не забыла, и оттого настрой ее смягчился и она далее стала склоняться к точке зрения покойного супруга на его печально известного товарища.

С тех пор он больше не навещал ее, но всегда вежливо здоровался на улице, а иногда даже останавливался, чтобы спросить, не нужно ли ей чего.

И вот он стоит у ее дверей. Клара с удивлением отступила на шаг.

— Просто зашел узнать, как дела, — произнес Херман и, не дожидаясь приглашения, переступил порог.

На мгновение они очутились очень близко друг к другу в маленькой прихожей. Затем Херман прошел в гостиную.

— Привет, — весело поздоровался он с Кнудом Эриком, взъерошив светлые волосы мальчика, как будто они были старыми друзьями.

Кнуд Эрик его не знал и тоже отступил.

Клара стояла в дверном проеме.

— Он устал.

— Я ненадолго.

Херман уселся на диван, положив ногу на ногу:

— Я слыхал, дела у тебя идут неплохо.

Клара молчала. Он посмотрел на нее:

— Старик Мэдсен — хорошая партия.

Она сердито уставилась в ответ:

— О чем это ты?

— О чем я? О том же, о чем весь город. В воздухе пахнет свадьбой. А тебе надо о себе думать, о детях. Разумно.

Клара побагровела. Опустила глаза, закусила губу. А когда наконец подняла голову, избегала смотреть гостю в глаза.

— Пустые слухи, — произнесла она слабым голосом.

Херман откинулся на спинку дивана, как у себя дома.

— Да ладно, — сказал он, — мальчику нужен отец. Как я понимаю, старик хорошо относится к детям. Да, может, он не всегда осторожен. Но небольшое купание еще никому не повредило.

123